Едва Владимир Путин сказал о воможной ротации мобилизованных, как телеграм-каналы запестрели ожидаемой реакцией. Многие стали намекать на вторую волну мобилизации в России. В частности, закрытый телеграм-канал «МиГ России» сделал акцент на простой истине: «ротация — это когда одни меняют других».
Также в Сети возник вопрос о добровольцах, за счёт которых сейчас пополняется русская армия.
Неужели их больше нет?
Вот что на это ответил первый министр госбезопасности ДНР, политический обозреватель Андрей Пинчук:
«Заявление президента не может быть связано с новой волной мобилизации. Это связано с тем, что тактика призыва на фронт предполагает определённый цикл: люди с передовой идут не домой, а на отдых и боевое обучение. И на их место по этому циклу приходят другие мобилизованные.
Что касается потока добровольцев, то он никогда не будет исчерпан.
Подрастают новые поколения, в строй возвращаются те, кто был ранен. В идейном плане люди тоже становятся в строй. Кто-то увольняется с работы, кто-то освобождается из мест лишения свободы. У кого-то появляются новые политические стимулы. Поэтому добровольцы были, есть и будут.
Более того, показатель наличия добровольцев является показателем патриотического состояния общества. Если иссякает поток добровольцев — значит, понижается уровень патриотизма. Не может быть такого, что общество патриотично отмобилизовано, и при этом добровольцев нет».
А вот актриса и общестенница Яна Поплавская восприняла появившиеся слухи о второй мобилизации чуть по-иному и очень эмоционально:
«Вы что, ещё одну мобилизацию хотите?!» — страшно таращат глаза те, кто уверяет, что у России не хватит сил освободить Одессу. А вы что, Победы не хотите? Чем это отличается от чёрных квадратиков и осуждения СВО, когда либералы и иноагенты точно так же вопили, что «нельзя идти на Украину»?
Одесса — русский город, где русских людей притесняют украинские нацисты.
Если цель СВО — денацификация Украины, как мы выиграем войну, не освободив Одессу от нацистов? Как мы разоружим Украину, не освободив Одессу, если это город огромных портов, через которые Киев может получать сотни тонн боеприпасов, тысячи единиц военной техники? Конечно, второй мобилизации не хочет НИКТО, но если она потребуется для полной и безоговорочной Победы России над украинскими нацистами, значит, так НАДО».
При этом известный военный эксперт, блогер участник боевых действий Русской весны Михаид Онуфриенко, бежавший в свое время из Харькова в Донецк, считает, что об Одессе и Харькове нам надо забыть, и в этом не должно быть иллюзий. Правительство России, по его словам, никогда не пойдет на эти масштабные, но крайне опасные операции. Вот что он сказал в интервью в эфире видеоблога журналиста Олега Беседина:
– Почему — нет, ведь этого многие ждут?
– Генштаб вряд ли решится форсировать Днепр и высадить десант в Одессе, потому что это чревато огромными потерями. Мы будем добиваться максимально хороших для нас результатов, но это будет не то, к чему мы стремились. Нравится нам это или нет.
Те, кто кричит «шапками закидаем» и намерен утверждать, что Россия во всех своих ипостасях сильнее, чем пятьдесят государств Запада, включая Америку, живут в своих иллюзиях. Но они к реальной жизни не имеют никакого отношения.
– То есть взятия под контроль Харькова и Одессы вы не видите?
– Как человек, проживший несколько десятилетий в Харькове, не вижу, как можно взять под контроль этот миллионный город. И Одессу – не вижу. Морской десант мог состояться в начале 2022 года, когда у противника не было такого плотного минирования, не было безэкипажных катеров, не было сотен противокорабельных ракет, которые сейчас стоят на побережье. Тогда было можно высадить десант в Приднестровье и атаковать оттуда. А сейчас это, увы, нереально.
– А что не так с переправой через Днепр?
– У нас не середина двадцатого века. Отношение к человеческим жизням и отношения, собственно, самих людей, характер боевых действий не предполагают, чтобы на западный высокий берег под шквальным огнем противника переправлялись десятки тысяч бойцов с потерями в 50-60 процентов. Нет, я себе этого представить не могу.
